Главная

Деепричастие

О.С. Биккулова, 2011

Деепричастие – нефинитная форма глагола, возглавляющая зависимую клаузу, связанную с главной клаузой обстоятельственным отношением. Деепричастная форма образуется от обеих основ глагола:

· от основы прошедшего времени – с помощью суффиксов -в/-вши (-ши при основе на согласный), пример (2);

· от основы настоящего времени – с помощью суффиксов -а (орфографический вариант -я), примеры (1), (3), (4); (устар.) учи (-ючи), пример (5).

Примеры:

(1) Войдя в квартиру, я застал моего приятеля лежащим на диване. [М. А. Булгаков. Театральный роман (1936-1937)]

(2) Напившись чаю и отдохнувши, мы поехали дальше. [В. А. Обручев. В дебрях Центральной Азии (1951)]

(3) Спускаясь, я, как и ослик, шёл бочком, выставляя вперёд правую ногу и притормаживая левой, если правая соскальзывала. [Ф. Искандер. Первое дело (1956)]

(4) Она громко смеялась, закидывая назад маленькую красивую голову. [В. Шукшин. Ленька (1960-1971)]

(5) Таким образом, будучи еще семилетним мальчиком я занимался живописью у художника Нодье, ученика знаменитого Дега. [А. Л. Чижевский. Вся жизнь (1959-1961)]

В русистике деепричастие принято определять как «второстепенное сказуемое» [Шахматов 1941(2001)], «придаточное сказуемое» [Шахматов 2001(1941)], «добавочное действие» [Гвоздев 1973], «второстепенное действие» [Исаченко 1954(2003)], [Колесов 2008], [Козинцева 1990]. Эта терминология подчеркивает функциональное сходство деепричастия и придаточных предложений в составе сложноподчиненного.

1. Деепричастие: общие сведения

1.1. Синтаксическая структура предложения с деепричастием

Деепричастие может употребляться одиночно (читает лежа), а может иметь зависимые слова, т.е. образовывать т.н. деепричастный оборот (читает, лежа в постели).

В главной клаузе «опорной формой» (термин из [Недялков, Отаина 1987:299]) для деепричастия обычно служит финитная форма глагола (примеры (1)–(5)) или инфинитив (6):

(6) Есть право большее, чем право посылать, не задумываясь, на смерть, ― право задуматься, посылая на смерть. [В. Гроссман. Жизнь и судьба (1960)]

Однако встречаются и другие варианты опорной формы, например некоторые именные предикаты, имеющие значение состояния:

(7) Входя в кабинет наркома, Сталин был спокоен и уверен в себе. [А. Чаковский. Блокада (1968)]

(8) «Это хорошо, ― подумал я, ― находившись за ночь, она будет усталой». [В. Запашный. Риск. Борьба. Любовь (1998-2004)]

Опорной формой в примерах (7) и (8) служит аналитическая форма с кратким (7) или полным (8) прилагательным. Возможность употребления деепричастия с данными предикатами обусловлена тем, что они выражают признак, изменяющийся во времени. Ср. более спорный пример:

(9) ?Народ здесь был экономный, считая, что собственные силы ― предмет дешёвый и единственный им принадлежащий излишек того, что они отдают государству. [Ф. Горенштейн. Куча (1982)]

Этот пример представляется спорным с точки зрения современной нормы, т.к. деепричастие стандартно вступает с основным предикатом во временные отношения (предшествование / одновременность, подробнее см. п. 3), а в данном случае предикат имеет семантику признака, не изменяющегося во времени, и отношения одновременности/разновременности не могут быть установлены. Аргументом в пользу такого объяснения служит ненормативность примеров типа (7) и (8) при опущении глагола быть: ?Входя в кабинет, Сталин спокоен и уверен в себе (только как эффект замедленной съемки в кино или с хабитуальной интерпретацией – Каждый раз, входя в кабинет, он спокоен и уверен в себе); ?находившись за ночь, она усталая. В глаголе быть содержится грамматическая информация, и, в частности, он определен по категории времени: аналитическая форма с глаголом быть имеет ограничение во времени и вступает во временные отношения с деепричастием, а форма без связки имеет семантику признака или свойства, не ограниченного во времени, и поэтому она не сочетается с деепричастием (о временных отношениях предикатов см. п. 3. Деепричастие и таксис).

В АГ-80 приводится пример, в котором опорной формой деепричастия служит действительное причастие:

(10) Шофер, прикручивающий бак, сидя на корточках, встал, неловко опустив руки по швам. (К. Симонов, цит. по [Грамматика 1980:§2107])

Однако аналогичных употреблений в Корпусе и в Интернете через поисковые системы найдено не было, исключение составляют только поэтические тексты (о деепричастии в поэзии см. п. 8.2). Такое употребление деепричастия является крайне редким, и сам деепричастный оборот сидя на корточках, несмотря на наличие зависимых членов у деепричастия, сближается с наречиями и предложными группами по значению «в определенной позе»: Шофер, прикручивающий бак на боку / полулежа… (подробнее о таких случаях см. п. 6. Границы деепричастия). Поэтому констатировать возможность употребления действительного причастия в качестве опорной формы деепричастия затруднительно.

Таким образом, опорной формой деепричастия могут быть финитные формы, инфинитив и именные предикаты со значением врéменного состояния.

Важная структурная особенность предложений с деепричастиями – закрепленность общего для обоих предикатов подлежащего в главной клаузе. В текстах XVIII – начала XIX вв. подлежащее встречается как в главной клаузе, так и внутри зависимой (ср. пример из грамматики М. В. Ломоносова [Ломоносов 1757(1952)]: написав я грамотку, посылаю за море). В современном русском языке подлежащее не может находиться внутри зависимой клаузы, однако внутри нее могут присутствовать единицы, кореферентные подлежащему главной клаузы. Их отмечали в своих работах В. М. Савина [Савина 1989] и Я. Г. Тестелец [Тестелец 2001]. В русском языке существуют такие местоименные и количественные определители, как весь, сам, каждый, оба, один, первый (очень ограниченная группа). Они могут входить в деепричастный оборот, но при этом согласовываться с подлежащим. В этом случае они «выступают как бы его полномочными представителями» [Савина 1989:103]. Я. Г. Тестелец использует по отношению к ним термин «плавающие определители» («floating quantifiers», термин предложенный в [Kayne 1975]) и отмечает, что они могут находиться в деепричастных, инфинитивных и других синтаксических оборотах:

(11) Старик <м.р., ед.ч.> шептал, разговаривая сам <м.р., ед.ч.> с собой: ― Какой нелепый, неосмысленный мир! [Ю. Трифонов. Дом на набережной (1976)]

(12) Всю ширь располосовали прямые молнии <ж.р.>, каждая <ж.р.> указывая только свой путь: они тоже мчались, уже под ногами. [О. Павлов. Карагандинские девятины, или Повесть последних дней (2001)]

1.2. Деепричастия в системе глагольных форм, категории глагола в деепричастии (с точки зрения морфологии)

Деепричастие в русской грамматике квалифицируют либо как особую форму глагола ([Исаченко 1954(2003)], [Лекант, Маркилова и др. 1999]), либо как гибридную форму ([Пешковский 1956], [Виноградов 1947(1986)], школьная грамматика [Разумовская 2001]) – соединяющую признаки глагола и наречия. Морфологически и синтаксически деепричастие сближается с наречием: деепричастие морфологически неизменяемо, относится к сказуемому в главной клаузе и выражает обстоятельственное значение. Об очевидных случаях перехода застывших деепричастных форм в класс наречий см. п. 6.1. Деепричастие и наречие.

Семантически деепричастие остается в рамках глагола: оно сохраняет значение действия (и другие глагольные значения), характерное для исходного глагола управление в словосочетании и некоторые глагольные категории.

Как и все остальные формы глагола, в русском литературном языке деепричастие сохраняет различие между возвратной и невозвратной формой, между возвратным и невозвратным глаголом с помощью постфикса -ся: возвратя – возвратив – возвратясь; находя – находясь; создавая – создаваясь; белея – белеясь (см. Возвратность). О расширении зоны невозвратности в деепричастии за пределами литературной нормы см. в п. 1.4.

Из пяти глагольных категорий (вид, залог, наклонение, время и лицо) в деепричастии морфологически выражены вид и залог.

Категории (и лексико-грамматические, и грамматические), которые имеет деепричастие, обычно выражаются в рамках глагольной основы: читаj-ут – читаj-а (НСВ), прочита-ть – прочита-в (СВ); создавая (акт.) – создавая-сь (пасс.).

Нами принимается точка зрения, согласно которой деепричастие имеет формы пассивного залога (см. Залог) – как аналитическую, так и синтетическую – что в целом является нетрадиционным. Так, в [Исаченко 1954] и [Грамматика 1980] не рассматривается категория залога у деепричастия, а формы, включаемые нами в категорию залога, обычно рассматриваются не на уровне морфологии.

Аналитическая форма пассивного залога строится на базе формы будучи и краткого или полного страдательного причастия:

(13) Таким образом, данные предметы, не будучи физически перемещаемы через национальные границы, с течением времени оказались в другом обществе. [Л. Шпаковская. Старые вещи. Ценность: между государством и обществом (2004)]

(14) Но следователь был уверен в том, что Берлиоз бросился под трамвай (или свалился под него), будучи загипнотизированным. [М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита (1929-1940)]

Синтетической формой пассивного залога является возвратная форма (обычно от глаголов создания):

(15) Создаваясь специально под определенные цели, для конкретных заказчиков, эксклюзивный интерьер является ее лицом, тем, на что в первую очередь обращают внимание новые партнеры и клиенты. (Интернет-ресурс)

(16) Может быть дело в том, что именно Новый Год, строясь на традициях, дает нам ощущение уверенности, и безоглядное ощущение сказки. (Интернет-ресурс)

Однако осмысление возвратной формы в пассивном значении обычно затруднено, ср. возвратное деепричастие от глагола обработки:

(17) Цвет мужских джинсов начинается на черном и темно-синем для образа делового или более аскетичного, без ярких акцентов, осветляясь и «протираясь» для более молодежного и свободного стиля... (Интернет-ресурс)

О соотношении лексической семантики основы и пассивного / непассивного значения возвратного глагола см. [Никитина 2008].

В некоторых концепциях принимается точка зрения, согласно которой можно говорить о синтаксических категориях наклонения, времени и лица у деепричастия [Золотова и др. 1998(2004)]. Морфемные показатели этих категорий в самой форме отсутствуют, но значения опираются на значения соответствующих категорий опорной формы[11] (модальность и лицо совпадают, время либо совпадает, либо отсчитывается от времени основного глагола), и поэтому они обсуждаются в связи с категорией таксиса (см. п. 3).

1.3. История деепричастий

РАЗДЕЛ ДОРАБАТЫВАЕТСЯ (09.2016)

1.4. Деепричастие в диалектах и просторечии и их отражение в литературном языке

В отличие от литературного языка, в диалектах и просторечии деепричастная форма употребляется в предикативной функции. Предикативные деепричастия[1] образуются от переходных и непереходных глаголов совершенного (реже несовершенного) вида с помощью суффиксов -вши/-мши/-ши, формы прошедшего и будущего времени оформляются с помощью вспомогательного глагола быть. Предикативные деепричастия передают два основных значения – 1) значение результирующего состояния субъекта (примеры (19), (20), (21), (23), (24)) и 2) значение результирующего состояния объекта (пример [12] (22)). Таким образом, действительное и страдательное (см. Залог) значения грамматически не различаются.

В просторечии круг предикативных деепричастий ограничен в основном лексикализованными формами (не) емши / евши, пимши / пивши, спамши / спавши, выпимши / выпивши:

(18) ― Вы пьяны! ― Да, я выпимши! ― не отпирался водитель. [Э. Рязанов, Э. Брагинский. Тихие омуты (1998)] (отражение просторечия в художественном тексте)

Предикативные деепричастия широко распространены в западных среднерусских говорах и западной части севернорусских говоров, но встречаются и в других говорах.

(19) Судомойкой перевяли / а я замуж была вышедши. [Рассказ Вихровой о школе и работе. Новгородская область (2003)]

(20) А я говорила, если посадит, то я одену плащ, а если нет, то я раздевши буду. [А. М. Вербина. Детство, юность, замужество. с. Мазеповка, Рыльский район Курской области (2000)]

(21) Гадаем ложимся спать. Ногу одну разуем одна обувши. Ну загадываем сон. [Рассказ Бородавки о работе. Брянская область (1985)]

(22) Дедушко с бабушкой помёрши, а от сына оставши йихна невестка живёт в барском дому, от дедушко-то купил этот дом-то, там четыре семьи живут. [Семья. Работа. Новгородская область (1967)]

Предикативное употребление деепричастной формы, наряду со страдательными конструкциями на -но / -то (мука куплено,несколько хат погорето, у нее уж одетось), позволяет говорить о появлении в западных среднерусских и севернорусских говорах категории перфекта, то есть о формировании в них грамматических средств, специально предназначенных для выражения значения результирующего состояния.

Стоит отметить, что в диалектах встречаются (хотя и крайне редко) формы на -ши/-мши/-вши в функции «второстепенного сказуемого», т.е. употребляющиеся «непредикативно», как деепричастия в литературном русском:

(23) Я её искала две недели, эту корову свою, я измучилась, искамши её. [Корова. деревня Сеитово Касимовского района Рязанской области (1996)]

2. Формообразование

Деепричастные формы образуются от обеих основ глагола при помощи суффиксов: -а(я), -в/-вши/-ши, -учи(ючи). Выбор суффикса зависит от:

(1) грамматических характеристик глагола (вида и возвратности);

(2) морфонологии основы (конечного звука основы, ударения, количества слогов).

2.1. Выбор деепричастного суффикса

К основам несовершенного вида присоединяются прежде всего суффиксы -а(-я)/-учи(ючи), а к основам совершенного вида – суффиксы -в/-вши/-ши (зная / узнав / узнавши). Это подтверждают данные Корпуса. Ср. результаты по Подкорпусу за период с 1990 г. по 2010 г. (74 148 796 слов).[2]

Таблица 1. Образование деепричастий от глаголов НСВ vs. СВ

несовершенный вид

совершенный вид

-а/-ась

10 537/782 (дыша, крича, учась)

14/36 (услыша, положа, решась, отрешась)

-я/-ясь

194 916/58974 (зная, читая, боясь)

8 324/1154 (придя, отвезя, сойдясь)

-в

90 (знав, читав, играв)

94 436 (сделав, поймав, узнав)

-вши/-вшись

109/38 (хлебавши, гадавши, обучавшись, пытавшись)

660/33 277 (спавши, отказавшись, добившись)

-ши

3 (могши)

178/514 (вышедши, расцветши, разошедшись)

-учи

3985 (будучи, едучи, идучи)

0

-ючи/-ючись

27/1 (глядючи, имеючи, дожидаючись)

0

В приведенной таблице самыми многочисленными являются деепричастия несовершенного вида на -я и деепричастия совершенного вида на -в, многочисленными оказываются и формы совершенного вида на -вши с возвратным суффиксом -сь, т.к. форма на -в не образуется от возвратных глаголов, а форма на -вши образуется (отказать – отказав, отказаться – отказавшись).

Существенными по количеству являются формы несовершенного вида на -а. Суффикс -а соединяется с небольшим количеством основ на непарные по твердости-мягкости согласные (кроме -j), поэтому он распространен меньше, чем его графическая разновидность на -я. Группа деепричастий совершенного вида на -я образована от глаголов, заканчивающихся на -ти: прийти, привезти, принести и др. Если до начала XX века целых 20% употреблений приходилось на суффикс -ши (пришедши, привезши, принесши), то в начале XXI века употребительными являются только формы с суффиксом -а(я) (количество форм на -ши сейчас составляют менее 0.5% от количества форм на -а(я) – данные из [Добрушина 2009]).

Еще одной существенной по количеству вхождений группой являются деепричастия несовершенного вида на -учи. Из 3985 вхождений 3911 приходится на глагол будучи, который является единственным нормативным глаголом на -учи [Зализняк 1977(1980)]. Остальные деепричастия на -учи(ючи), как отмечается в [Грамматика 1980:§1590], имеют «разговорную и просторечную окраску», а также употребляются для стилизации под народную речь или в поэтических текстах (об употреблении этих форм в поэтических текстах см. п. 8). Однако, например, деепричастие едучи встречается в Подкорпусе 1990 г. – 2010 г. целых 25 раз, в том числе в стилистически нейтральных контекстах:

(24) Весь цимес в том, что, едучи автостопом, ты не платишь ни копейки. [«Хулиган» (2004)]

Это деепричастие имеет значение ‘в процессе езды’, ‘когда едешь’ – данный смысл может быть выражен только деепричастием на -учи, т.к. немного искусственная форма едя является омографом деепричастия от глагола есть (‘принимать пищу’), деепричастие ехав не встречается в Подкорпусе 1990 г. – 2010 г. ни разу, а выражать этот же смысл с помощью отглагольного существительного или отдельной предикативной единицы оказывается неудобным и, видимо, не экономичным с точки зрения использования языковых средств. Таким образом, деепричастие едучи оказывается вполне «живой» формой на данном языковом срезе.

В оставшихся ячейках таблицы результат измеряется сотнями или десятками. Деепричастия совершенного вида на -а и на -ши имеют более употребительные аналоги на -в или на -я (соответственно): услыша – услышав, вышедши – выйдя.

Для низкочастотных форм значительный процент употреблений составляют употребления в составе фразеологических оборотов (положа руку на сердце, несолоно хлебавши).

Особого внимания требуют формы деепричастий несовершенного вида на -в/-вши(сь). Наличие этой формы, несмотря на ее малоупотребительность, позволяет говорить о реликтах категории времени у деепричастий. Некоторые исследователи ([Зализняк 1977(1980)], [Милославский 1981]) предпочитают говорить о деепричастиях двух времен, а не двух видов, но приведенные ниже примеры дают возможность предположить, что категория времени у деепричастий не заменяет категорию вида, а дополняет ее. В части контекстов некоторые деепричастия несовершенного вида (которые стандартно имеют значение одновременности, см. п. 3) получают значение предшествования, и это как раз деепричастия с суффиксами -в/-вши:

(25) При всем том, давно зная многие его беллетристические опусы, читав «Русскую красавицу» еще в рукописи, я был приятно удивлен, как хорошо написан его очерк о путешествии по Гангу, который попался мне в конце 90-х в какой-то газете. [Н. Климонтович. Далее — везде (2001)]

(26) Будучи малограмотным и никогда не читав Платонова, он тем не менее не обижал его: как-никак свой брат-писатель. [В. Михальский. Рассказы (1999)]

(27) Плохо спав, 4 декабря 1980 года, через два с половиной года после приезда в Америку, я приехал в госпиталь Святого Винсента на Двенадцатой улице ― на час раньше срока. [В. Голяховский. Русский доктор в Америке (1984-2001)]

(28) Я дочь большого короля, но старый чародей, пытавшись заполучить мою красу себе в постель, ― каков мерзавец! ― заколдовал меня ― и вот… Я превращаюсь днем в цветок, а ночью выхожу под звезды. ― Кошмар, кошмар! [А. Белянин. Свирепый ландграф (1999)]

(29) Днем, ночью можно позвонить 269 41 сколько-то там, не видевшись год, позвонить: не спрашивайте ничего, сейчас к вам приеду. [А. Терехов. Бабаев (2003)]

(30) Но даже и он в конце концов притомился, таскавши Рыжего плашмя по всему Кругу. [М. Семенова. Волкодав: Знамение пути (2003)]

(31) …слышал с детства, Скоро совсем постарею, Но все никуда не деться От крика: «Евреи, евреи!». Не торговавши ни разу, Не воровавши ни разу, Ношу в себе, как заразу, Проклятую эту расу. (Б. А. Слуцкий Про евреев (1953?))

(32) Она сразу признала поэта, а он не смог ее вспомнить, не бывши дома много лет. [Ю. Петкевич. Явление ангела (2001)]

Так, от основы несовершенного вида читать могут быть образованы две формы – читая и читав. Первая имеет семантику настоящего времени – одновременности действию, выраженному опорной формой, а вторая, как показывают данные примеры, интерпретируется в значении предшествования при опорной форме в прошедшем времени (как контактное, т.е. непосредственное предшествование, так и неконтактное) или реализует общефактическое значение несовершенного вида при опорной форме в настоящем времени (примеры (29) и (31)). Оба значения являются нестандартными для деепричастия несовершенного вида. Как показывают данные Корпуса, на значение рассматриваемых форм наличие или отсутствие частицы не не влияет.

2.2. Ограничения на образование деепричастий

Русская грамматика (ср. [Грамматика 1980:§1591]) указывает на трудности в образовании деепричастий на -а/-я, связанные:

(1) с отнесенностью глагола к определенному словоизменительному классу;

(2) со слоговой структурой основы.

(1) Затруднено образование деепричастий:

  • от основ настоящего времени V словоизменительного класса глаголов (здесь и далее терминология [Грамматика 1980]) с чередованием (появлением на стыке основы и суффикса шипящих или сочетания губного с л’), например, от глаголов брехать, вязать, низать, лизать, мазать, пахать, писать, плясать, резать, слать, сыпать, тесать, чесать;
  • от основ настоящего времени глаголов IV словоизменительного класса на -ну-, например, блекнуть, гаснуть, вязнуть, брюзгнуть, виснуть;
  • от основ настоящего времени глаголов VI словоизменительного класса с основой настоящего и прошедшего времени на -г и -к, например, беречь, жечь, лечь, мочь, стеречь, влечь, печь, сечь, течь, толочь и под.

(2) Затруднено образование деепричастий от неслоговой основы настоящего времени (см. Основы глагола), например:

  • от глаголов I спряжения: врать, ждать, лгать, жрать, рвать, ржать, ткать, мереть, переть, жать, мять, вить, пить, шить и нек. др.;
  • от глаголов II спряжения бдеть, зреть, спать.

Редко образуются деепричастия от глаголов бежать, лезть, гнить, стыть. В Подкорпусе 1990 г. – 2010 г. из «труднообразуемых» форм были найдены только некоторые деепричастия:

Таблица 2. Редкие формы деепричастий

N деепричастий (Подкорпус 1990 г. – 2010 г.)

брехать

1 (бреша)

врать

1 (вря)

ждать

2 (ждя)

лгать

1 (лгя)

лезть

1 (лезя)

лечь

3 (легши)

мазать

1 (мажа)

мочь

3 (могши)

писать

2 (пиша)

плясать

1 (пляша)

резать

2 (режа)

сыпать

1 (сыпля)

чесать

2 (чеша)

Деепричастий от остальных из перечисленных выше глаголов на -а/-я за данный период найдено не было.

3. Деепричастие и таксис

3.1. Деепричастие и таксис: общие сведения

В русском языке временные отношения между финитной формой и деепричастием представлены двумя вариантами:

(1) отношение разновременности,

(2) отношение одновременности,

что выражается видовым соотношением предикатов:

  • разновременность выражается деепричастием от глагола совершенного вида:

(33) Вернувшись с читательской конференции, Лена накрыла на стол… [И. Г. Эренбург. Оттепель (1953-1955)] (=‘вернулась, а потом накрыла на стол’)

  • одновременность выражается деепричастием от глагола несовершенного вида:

(34) Итак, я шёл, вдыхая освежённый воздух и размышляя о том, что гроза ударит опять... [М. А. Булгаков. Театральный роман (1936-1937)] (=‘шел, одновременно вдыхал воздух и размышлял’)

Видовое соотношение глагольных форм в линейной последовательности речи (в синтаксической последовательности глагольных форм) получило терминологическое обозначение: Р. О. Якобсон назвал соотнесение во времени двух и более синтагматически связанных глагольных форм таксисом [Якобсон 1957(1972)]. В настоящее время категория таксиса понимается шире, чем предлагал Р. О. Якобсон. Таксисом называется функционально-семантическая категория, которая «реализуется в бипропозитивных (и шире полипропозитивных) конструкциях, где различными грамматическими средствами маркируется временная локализация (одновременность / неодновременность, предшествование / следование) одной ситуации P1 относительно другой ситуации P2, чья временная локализация характеризуется относительно времени речи, т.е. независимо от какой-либо еще ситуации Pn» [Храковский 2009:20].

Р. О. Якобсон выделил два типа таксиса – независимый (связь двух финитных форм) и зависимый (связь одной финитной и одной нефинитной формы). Так, в предложении:

(35) Синичка испугалась, выскочила из гнезда и, уцепившись коготками за раму, заглянула в окно. [В. В. Бианки. Лесные были и небылицы (1923-1958)]

– финитные формы выражают независимый таксис (испугалась, выскочила и заглянула), а форма деепричастия – зависимый (уцепившись, заглянула). Прототипической формой зависимого таксиса является в русском языке именно деепричастие, т.к. эта форма неизменяема и имеет только одну четко выделяемую грамматическую категорию – категорию вида (подробнее о категориях деепричастия см. п. 1.2). В отличие от финитных форм и причастия, которые имеют категорию времени и могут соотноситься с моментом речи, деепричастие соотносится только со временем основного глагола, т.е. является исключительно таксисной формой.

Каноническое правило, как сказано выше, предполагает, что деепричастия несовершенного вида обозначают одновременность двух действий, а деепричастия совершенного вида – разновременность. Однако временные отношения на самом деле могут быть более сложными.

А. Деепричастие совершенного вида может обозначать одновременность основному действию, если это деепричастие выступает в значении перфекта в статических, описательных контекстах:

(36) Человечек сидел на бревне, опершись руками на колени. [В. Шукшин. Стенька Разин (1960)]

Это статическое изображение, в котором деепричастие совершенного вида в соединении с формой несовершенного вида основного сказуемого не обозначают развития событий во времени.

B. Деепричастие несовершенного вида на -в/-вши/-ши обозначает предшествование (см. примеры в п. 2.1). Такие случаи в современных текстах крайне редки, встречаются в основном в художественных текстах и кажутся архаичными[3]:

(37) Зайдя в казино и никогда до этого не играв на рулетке, Арчил протянул крупье свои сто марок ... [А. Тарасов. Миллионер (2004)]

В примере (37) предшествование выражается не только выбором формы на -в, но и лексически (до этого).

C. Постпозитивные деепричастия совершенного вида могут обозначать одновременность двух протяженных во времени ситуаций:

(38) Бывший президент США Билл Клинтон как-то даже устроил вояж по пражским пивным, продегустировав там множество сортов пива. [Виски, коньяк и пиво – алкогольные пристрастия российских политиков (2008)]

Постпозитивное деепричастие совершенного вида продегустировав выражает в этом примере многократное действие, сопутствующее другому действию – путешествию по пражским пивным.

D. Деепричастия совершенного вида при глаголах интепретационной семантики не обозначают разновременности, а обозначают констатацию факта, который интерпретируется основным предикатом:

(39) Учёные облегчили эту задачу, подразделив организмы на унитарные и модулярные. [К. Ефремов. Размышления у книжной полки: Бегство от одиночества (2003)]

(40) Боюсь, я сглупила, согласившись помочь тебе. (Интернет-ресурс)

3.2. Деепричастие и порядок слов

В конструкциях с деепричастиями совершенного вида обычно выделятся 2 типа временного отношения к основному предикату – предшествование и следование (см. п. 3.1).

Семантика предшествования может выражаться как препозицией деепричастия совершенного вида, так и постпозицией:

(41) подумав, ответил; ответил, подумав

Возможность же выражения деепричастием семантики временного следования в целом спорно: нам не встретилось подобных примеров. Обычно в описаниях к следованию относят «логическое» (условный термин) следствие (см. п. 3.1):

(42) … 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, развязав тем самым Вторую мировую войну… [Е. Унжанова. Семнадцать лет на благо вражеского отечества (2003)]

(43) Женщина встала в дверях, загородив собой выход (И. Друцэ, цит. по [Акимова, Козинцева 1987:273])

(44) Медведь задел лапой мое правое плечо, разодрав комбинезон, а заодно и вырвав кусок кожи. (В. Шефнер, цит. по [Акимова, Козинцева 1987:273])

В подобных структурах субъект производит только одно действие, но оно передается сразу несколькими предикатами. Логическое следование может быть выражено деепричастиями как от глаголов совершенного вида, так и от глаголов несовершенного вида (ср. развязывая тем самым Вторую мировую войну), для логического следования характерна постановка зависимой клаузы в постпозицию.

Интересно разобрать пример на временные отношения следования из [Грамматика 1980:§1589]:

(45) …расстегнул сюртук, открыв рубаху навыпуск

При поверхностном прочтении примера создается впечатление, что субъект совершает 2 действия: сначала расстегивает сюртук, а потом выпускает рубаху, однако при анализе контекста (Л. Н. Толстой «Анна Каренина», Рябинин покупает лес) оказывается, что герой – купец, и носит рубаху навыпуск, когда он расстегивает сюртук, он открывает «рубаху навыпуск, медные пуговицы жилета и цепочку часов». Таким образом, данный пример тоже можно отнести к «логическому следованию».

Деепричастия несовершенного вида употребляются канонически для обозначения одновременности, редко – предшествования (см. п. 3.1) или «логического» следования: в первых двух случаях деепричастие может стоять как в препозиции, так и в постпозиции к главной клаузе, при логическом следовании – только в постпозиции.

3.3. Фоновый таксис

Временные отношения являются ядром таксисной связи. Обязательной составляющей таксиса является наличие так называемого «единого временного периода» [Бондарко 1987]: два действия, выраженные в таксисной паре, должны быть непосредственно связаны во времени и наблюдаемы «с одной точки зрения». Пример временного «разрыва», т.е. несоблюдения единого временного периода:

(46) Возможно, поэтому вечерние туалеты традиционно тёмных тонов. Выбирая платье, не спугните потенциальных кавалеров. [«Даша» (2004)]

Некорректность примера обусловлена тем, что сначала выбирают платье, а значительно позже появляются потенциальные кавалеры и возможность их спугнуть. Употребление деепричастия несовершенного вида выбирая предполагает одновременность двух действий (а точнее, их смежность, рядоположенность во времени).

На временные отношения, имеющиеся в любой таксисной паре, часто накладываются логические отношения:

  • причины:

(47) Оставшись один, лев принимался стонать и жалобно выть... [В. Запашный. Риск. Борьба. Любовь (1998-2004)]

  • логического следствия (см. п. 3.2):

(48) "Виноват" в этом, прежде всего, Свидлер― он на первой доске блестяще победил Широва, доказав, что не зря возглавляет команду (и в дальнейшем он был настоящим лидером). [«64 — Шахматное обозрение» (2003)]

  • уступки:

(49) Говорил он так, что, даже не видя его лица, вы по одному звуку его голоса чувствовали, что он улыбается. [И. C. Тургенев. Ася (1858)]

  • условия:

(50) Начав делать реформы, надлежит отказаться от самодержавия, которое есть злая ложь. [О. Д. Форш. Одеты камнем (1924-1925)]

  • образа действия:

(51) Щупленков застыл с поднятым карандашом, потупившись и густо покраснев. [А. А. Бек. В последний час (1942)]

В предложениях с деепричастиями логические отношения возникают в результате семантического взаимодействия главного и зависимого предикатов. Они не маркируются служебными частями речи, как в сложноподчиненных предложениях и конструкциях с предикатными актантами: в сложноподчиненном предложении логические отношения маркируются союзом (потому что, если, хотя и др.), в конструкции с предикатными актантами синтаксические отношения маркируются предлогами (из-за, ради, после и др.).

Несколько значений могут прочитываться в рамках одной и той же конструкции: Посетив наши представления, вы получите массу положительных эмоций – соединение значений времени, условия и причины.

Логические отношения могут поддерживаться с помощью «поясняющих» слов – тем самым, даже, при этом и пр.:

(52) Одним словом, императорский театр соберет целую россыпь национальных театральных талантов, доказав тем самым, что его двери всегда открыты для качественного искусства. [«Труд-7» (2006)]

4. Русское деепричастие в типологической перспективе. Понятие конверба

Существует несколько принципов классификации таксисных конструкций (см. п. 3) в языках различного строя.

Типологи различают две модели выражения таксиса [Плунгян 2011:365–369]:

(1) нефинитная, в которой используются специальные нефинитные формы (см. Финитность), выражающие временные значения одновременности / разновременности по отношению к основному глаголу, вне связи с моментом речи;

(2) комбинированная, в которой используются такие формы глагола, которые выражают и относительное (по отношению к другому глаголу), и абсолютное (по отношению к моменту речи) время.

Другим направлением типологии является классификация синтаксических конструкций на основании различий в выражении зависимой предикативной единицы (зависимой клаузы):

(1) зависимая клауза оформляется финитной формой, при этом семантический характер отношений может уточняться союзами;

(2) зависимая клауза организуется нефинитной формой, которая выражает зависимость предиката от основного сказуемого, при этом союзная техника не используется;

(3) зависимая клауза организуется нефинитной формой, при которой возможны аналитические показатели синтаксических отношений.

В современном русском синтаксисе действуют все три модели, однако прототипической признается первая (собственно сложное предложение). В алтайских языках, к примеру, наоборот, зависимые клаузы в полипредикативных конструкциях организуются нефитнитными формами, при этом исследователи говорят о двух разновидностях: синтетической (без аналитических уточнителей) и аналитико-синтетической (допускающей уточнители) [Черемисина, Бродская, Скрибник и др. 1986:5–8].

Таксисные конструкции классифицируются также по категории субъекта: однореферентные, разнореферентные и безразличные к совпадению, ср. например, [Храковский 2009]. В русском языке для деепричастия действует правило односубъектности, следовательно, русский язык выбирает первый тип.

Таким образом, русское деепричастие обладает следующими типологическими характеристиками:

  • выражает только время одного факта по отношению к времени другого факта (таксис), не имеет показателей абсолютного времени;
  • является не единственным и не основным средством организации зависимой предикативной единицы;
  • относится к однореферентным таксисным конструкциям;
  • имеет средства синонимической замены (причастие, инфинитив, девербатив).

С типологической точки зрения деепричастие относят к более общему классу конвербов. Конверб – «нефинитная форма глагола (деепричастие или отглагольное имя с предлогом или послелогом), которая преимущественно или всегда выступает в роли обстоятельства. Иначе говоря, конверб не может быть единственной глагольной формой неэллиптического предложения (такой формой может быть только финитная)» [Недялков 2002:14]. Термин «конверб» употребляется для описания нефинитных форм в языках различного строя, он позволяет сводить воедино функционально сходные формы, организующие зависимые предикации.

5. Деепричастие и норма: требование односубъектности

5.1. Правила употребления деепричастия в односубъектном / разносубъектном контексте

Правила употребления русского деепричастия традиционно входят в круг проблем, связанных с синтаксической нормой. Основное правило было впервые сформулировано М. В. Ломоносовым: «деепричастие должно в лице согласовываться с главным глаголом личным, на котором всей речи состоит сила» [Ломоносов 1755(1952):566]. Такая формулировка правила оставляет без внимания вопросы об обобщенно-личных и безличных конструкциях. После М. В. Ломоносова многие грамматисты предлагали свои версии данного правила, и расхождения были существенными. Например, А. А. Барсов считал: «Согласие деепричастия состоит в том, что оно к тому же лицу относится, к которому глагол с ним соединяемый принадлежит, или к той же самой вещи…» [Барсов 1981:223] – это значит, что в поле нормативных включались безличные конструкции с косвенным падежом субъекта, т.е. предложение типа: Читая эту книгу, мне становится грустно – признавалось нормативным. В современных справочниках говорится о том, что «действие, обозначаемое деепричастием относится, как правило, к подлежащему данного предложения» [Розенталь и др. 1999:320]. При этом авторы предпочитают пользоваться понятием «производитель действия» или говорить о том, что деепричастный оборот может и «не выражать действия подлежащего» [там же:321]. Самая строгая концепция, представленная в [Грамматика 1980], признает нормативными только деепричастие, связанное с именительным падежом субъекта, и деепричастие в обобщенно-личных предложениях, другие конструкции остаются в «серой» зоне (не рекомендуемые). Остальные справочники допускают употребление деепричастий в безличных конструкциях без косвенного падежа субъекта (см. п. 7.2), т.е.:

(53) а) Читая эту книгу, становится грустно – нормативное употребление

б) Читая эту книгу, мне становится грустно – ненормативное употребление

В соответствии с современной нормой также запрещается употребление деепричастия, относящегося к пассивному залогу (типа *Читая эту книгу, я был очень удивлен).

5.2. Проблема деепричастной нормы в связи с категориями таксиса и модуса

«Правило односубъектности», регулирующее употребление русского деепричастия (см. п. 5.1), регулярно[13] нарушается, и нарушается оно с тех пор, как было введено М. В. Ломоносовым. Основными отступлениями от кодифицированной нормы до сих пор остаются конструкции, в которых субъектом выступает субъект модуса[4], т.е. Я-говорящий, субъект мысли и речи:

(54) Подумав с полчаса, мною уже был составлен план действия (из ЕГЭ)

В примере (54) деепричастие относится к субъекту мысли и речи, хотя по правилу должно соотноситься с именительным падежом неодушевленного существительного (план действий). Ср. также:

(55) Познакомившись со стихотворением, в моем сердце осталась печаль, но в то же время и надежда (из ЕГЭ)

В примере (55) субъект чувства (я) выражен метонимически через неотторжимые части (мое сердце).

Если субъект действия и субъект модуса совпадают, то в предложении может быть вообще опущена модусная рамка (это нормальное состояние модуса предложения):

(56) И вот/ обсуждая эту ситуацию/ каждая перемена какого-то ударения/ давала новую смысловую трактовку/ выделения // (из устной научной речи - УНР)

Конструкции (57)–(58) легко осмысляются, но выходят за пределы нормы. Они стали бы нормативными, если выразить опущенную модусную рамку:

(57) И вот/ обсуждая эту ситуацию/ <можно сказать, я скажу, что> каждая перемена какого-то ударения/ давала новую смысловую трактовку/ выделения // (из УНР)

(58) Выбирая рубрику в разделе «Текст новости», <можно увидеть, мы видим, видно, что> изменяется выделение фрагмента, релевантного рубрике. (Раздел помощи для программного обеспечения)

Я-модус (имплицитный) оказывается причиной нарушения деепричастной нормы: в высказываниях о себе и своих ощущениях Говорящий семантически не нарушает правила односубъектности, в его личной сфере все элементы мыслятся для него неотторжимыми – части тела, чувства, мысли. Это означает, что именительный падеж не выражает другого субъекта и входит в состав описательного предиката (появилось желание, пришла в голову мысль, родилась идея). Так, с фразой У меня мороз пробежал по коже Говорящий может легко соединить деепричастный оборот увидев это, т.к. обе эти части соотносятся с одним субъектом – Я. Формально правило употребления деепричастий нарушается, семантически – оно не нарушается.

Нормативные грамматики выбирают формальный подход: если есть именительный падеж, то деепричастие должно включать его в свою актантную структуру (мороз не может видеть).

6. Границы деепричастия

Деепричастие в языковой системе можно представить в виде поля: в центре – глагольная форма, предназначенная для выражения таксисных значений одновременности / разновременности (см. п. 3), т.е. связанная с категорией времени. При этом в абсолютном центре ядерными окажутся деепричастия совершенного вида, ближе к периферии – деепричастия несовершенного вида, которые могут переходить в другие части речи. Так как для деепричастия характерны (а) связь с опорной формой во времени и (б) связь с (семантическим) субъектом основного предиката, то при полном нарушении одной из этих связей становится возможным переход деепричастия в другие части речи. В частности, к деепричастным формам могут восходить:

  • наречия (см. п. 6.1);
  • предлоги (см. п. 6.2);
  • вводные слова (см. п. 6.3).

6.1. Деепричастие и наречие

Застывшая форма деепричастия может приобретать статус наречия. Адвербиализация деепричастия с семантической точки зрения заключается в утрате им временнóго значения: оно перестает обозначать ситуацию, которая изменяется во времени, и приобретает значение статичного признака. Ср.:

(59) Он читает, лежа на диване – ‘он читает и лежит на диване’ (деепричастие)

(60) Он читает лежа – ‘он читает в определенной позе’ (наречие)

Ср. пример на наречное употребление формы лежа из Корпуса:

(61) Не скажу, что именно потому, что я всю жизнь читал лежа, у меня сохранилось великолепное зрение. [В. Шаламов. Дневники (1954-1979)]

Ср. также употребление наречий, восходящих к деепричастиям, в спортивной терминологии: прыжок с двумя боковыми винтами согнувшись.

С формальной точки зрения переход деепричастия в наречие характеризуется утратой синтаксических и морфологических признаков деепричастия и приобретением признаков, свойственных наречию, а именно:

  • отсутствие зависимых слов [14] (ср. примеры (59)–(60));
  • способность зависеть от существительного:

(62) Проезд стоя запрещен (на дверях маршрутного такси)

  • отсутствие требования односубъектности:

(63) Правда разместить больного лежа внутри салона вряд ли удастся. (Яндекс)

  • изменение ударения (лежá – лёжа, стоя́ – стóя)[5]

Переход деепричастия в наречие находит отражение в пунктуационной системе: отдеепричастное наречие, в отличие от собственно деепричастия, не выделяется на письме запятыми.

Об адвербиализации наречий см. также Наречие / п. 3.2.3.

6.2. Деепричастие и производные предлоги

Переход деепричастия в производные предлоги сопровождается рассогласованием деепричастия и основного глагола по субъекту, то есть регулярным нарушением правила употребления деепричастия (см. п. 4):

(64) а) Не доезжая до светофора, повернешь налево – деепричастие

б) Не доезжая светофора, будет булочная – производный предлог

(65) а) Начиная рабочий день в 8 утра, заканчивал его в 8 вечера – деепричастие

б) Контрольную работу писали все студенты, начиная с первого курса – производный предлог

[15] При этом образованный предлог может также отличаться от деепричастия управлением:

(66) Он писал к султану, двусмысленно благодаря его за прием и угощение… [А. С. Пушкин. История Петра: Подготовительные тексты (1835-1836)] – деепричастие: винительный падеж

(67) Благодаря его запальчивости и малодушию генерала бой при деревне Бассиньяно был проигран. [О. Д. Форш. Михайловский замок (1946)] – предлог: дательный падеж

В примерах (66) и (67) также видны семантические различия между деепричастием и предлогом: предлог благодаря, в отличие от соответствующего деепричастия, может сочетаться с обозначением отрицательного факта (об этом см. Предлог).

К производным предлогам, восходящим к деепричастиям, относят, например, следующие: благодаря, включая / исключая, начиная с, спустя, несмотря на, невзирая на, судя по, смотря по, не доходя, не доезжая (спустя функционирует не только как предлог, но и как послелог (см. Предлог)). В отличие от деепричастий, которые, сохраняя глагольные признаки, выражают сопутствующее положение дел, производные предлоги выражают отношения (временные, пространственные, логические), что подтверждается возможностью синонимической замены на непроизводный предлог: два года спустя = через два года; не доезжая двух остановок = за две остановки.

Ср. примеры на употребление предлогов, восходящих к деепричастиям, из Корпуса:

(68) Все полководцы, начиная с Юлия Цезаря, обращали внимание прежде всего на обувь. [А. Рыбаков. Тяжелый песок (1975-1977)]

(69) Страх пополз по его телу, начиная с ног. [М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита (1929-1940)]

(70) Несмотря на всю мою приверженность к русской классической литературе, поэзии Кольцова, Некрасова, Никитина, не говоря уж о Пушкине и Лермонтове, несмотря на увлечение Фетом, Полонским, впоследствии Буниным, я не мог не восхищаться и даже завидовать моему новому другу…[В. П. Катаев. Алмазный мой венец (1975-1977)]

(71) Если спуск и пробное плавание нового корабля проходили отлично, царь давал инженеру-корабельщику награду сто либо более рублей, смотря по ёмкости судна. [А. П. Платонов. Епифанские шлюзы (1927)]

О переходе деепричастия в предлог см. также в статье Предлог.

6.3. Деепричастие как вводное слово

Таксисная сущность деепричастий (см. п. 3) предполагает их функционирование в качестве одного из членов предложения (как правило, обособленного). Но возможно и другое употребление деепричастий – употребление в сфере модуса, т.е. в качестве вводных конструкций (см. ХХХ). При этом возникает рассогласование деепричастия с основным глаголом по субъекту – формально нарушается правило односубъектности (см. п. 4):

(72) Собственно говоря, никто и не собирался уходить.

(73) Говоря словами классика, иных уж нет.

Деепричастные вводные конструкции (грубо говоря, честно говоря, по правде говоря и пр.) и близкие к ним конструкции, еще находящиеся в рамках деепричастия (перефразируя…, говоря словами…), образуются от глаголов речи и относятся к метатекстовым средствам языка[6], т.е. таким, при помощи которых автор предъявляет свою текстовую тактику – объясняет выбор слова, уточняет или поясняет мысль, обнаруживает переход от одной мысли к другой, от одного фрагмента к другому.

Примеры из Корпуса:

(74) Короче говоря, мастер Амати был очень занят, но раз в двадцать лет он находил время и покупал себе игрушки, а зачем, узнаете попозже. [Л. Петрушевская. Маленькая волшебница (1996)]

(75) То, что изложу, будет похоже на подлинный предмет изложения не более чем (пользуясь словами Спинозы),… чем обыкновенный пес на созвездие Пса. [С. Д. Кржижановский. Воспоминания о будущем (1929)]

7. Синтаксические функции деепричастия

7.1. Вопрос о синтаксическом статусе деепричастия в традиционной русистике

Деепричастие в полипредикативной конструкции выполняет функцию зависимого предиката, но такого члена предложения в академической и школьной грамматической традиции нет (ср. [Грамматика 1952–1954], [Грамматика 1970], [Грамматика 1980]), поэтому деепричастный оборот квалифицируется в школьных учебниках (ср. например, [Разумовская 2001]) как обособленное обстоятельство, с возможным уточнением – времени, причины, условия, уступки. Функция обстоятельства доказывается, во-первых, постановкой вопроса (когда, почему, при каком условии?), во-вторых, синонимической заменой на предложно-падежные формы (окончив школу = по окончании школы = после школы).

А. А. Шахматов в [Шахматов 1941] квалифицировал предложения с деепричастием как «двусказуемые», т.е. настаивал на предикативной сущности деепричастия. [Грамматика 1980] для характеристики деепричастных оборотов использует термин «полупредикативность», тем самым выводя деепричастия из системы второстепенных членов предложения. Аргументом в пользу такого решения являются синонимия зависимого и независимого таксиса (см. п. 3.1) – войдя, поздоровался = вошел и поздоровался.

7.2. Ограничения на употребление деепричастий

Деепричастием оформляются, как правило, акциональные предикаты (т.е. предикаты, обозначающие действие, осуществляемое за счет собственной энергии живого существа и контролируемое его волей), предикаты со значением состояния личного субъекта, предикаты динамического положения дел (неконтролируемые действия, например, падать, ронять, терять). В целом прототипической структурой с деепричастием можно считать такую структуру, в которой основной предикат является глаголом действия (акциональным), а субъект – одушевленный.

Однако существует некоторые конструкции и контексты, в которых деепричастие может соотноситься с неодушевленным субъектом, их можно разделить на два больших типа:

A. Первый тип конструкций, в котором неодушевленный субъект осмысляется как одушевленный. В этом случае неодушевленный субъект может «олицетворяться» и получать признаки одушевленного, например, контроль над ситуацией:

(76) В начале ХХ века юбка бросила вызов социальным предрассудкам и общественным нравам, впервые поднявшись на 20 сантиметров от пола и показав (о, ужас!) крохотную часть женской ножки в шнурованных ботиночках. [«Известия» (2002)]

(77) Словно бы из последних сил поднявшись на косогор, Валёжная кончилась кривой баней. Дальше расстилалась чисто подметенная, сонно-обморочная равнина. Дорога улетала по ней, устремившись к какой-то своей неведомой цели. [А. Иванов. Географ глобус пропил (2002)]

(78) …над полем того сраженья / где статуи стынут, празднуя победу телосложенья. (И. Бродский)

(79) Головы людей повернулись туда, где, шипя и посвистывая, лаял громкоговоритель. [В. Громов. Компромат для олигарха (2000)]

Такие конструкции несут стилистическую нагрузку и поэтому характерны для поэзии (см. п. 8.2), художественной прозы, публицистики. Они предъявляют внешнюю точку зрения на неживой объект, восприятие его Говорящим как живого. Тем самым, в конструкции, кроме неодушевленного субъекта, присутствует и одушевленный субъект – Говорящий. В научном и публицистическом дискурсе можно встретить подобные конструкции для описания ситуаций, которые не зависят от воли одного человека:

(80) Поднявшись на качественно новую ступень, теория химической кинетики открыла широчайший простор для «конструирования» и практической реализации технологических процессов. [«Техника – молодежи» (1977)]

(81) Еще не начавшись, реформа госслужбы зашла в тупик. [«Независимая газета» (2003)]

В глагольных формах содержится компонент лексического значения, предполагающий контроль со стороны одушевленного существа, поэтому неодушевленный субъект, соединяясь с таким предикатом, «одушевляется».

В. Второй тип деепричастных конструкций с неодушевленным субъектом представляет собой описание действий собственно неодушевленного субъекта, наблюдаемых со стороны. Для данных конструкций характерно употребление деепричастий от таких «наблюдаемых» глаголов, как белеть, звучать, мерцать и др:

(82) В землянке, чуть мерцая, чадил огонёк коптилки. [Е. Ильина. Четвертая высота (1945)]

(83) Медленно ехал, отъезжая вдаль, стуча двигателем, фургон, вероятно синего цвета, ведомый, судя по манере вождения, местным любителем малоконтролируемых скоростей. [М. Зайчик. В нашем регионе (2002)]

(84) Повернув направо, дорога уходила в деревню, превращаясь в главную улицу [форум начинающих писателей]

В таких конструкциях тоже обнаруживается одушевленный субъект – фигура наблюдателя.

Оба типа конструкций показывают, что деепричастие в соединении с неодушевленным субъектом является средством изобразительности (см. об этом также в п. 8).

Считается, что глаголы с производным (переносным) неакциональным значением ограничены в возможностях образовывать деепричастия: *Окна, выходя в сад…; *Дом, стоя на окраине города[7]… (глаголы выходить, стоять предназначены для выражения действий, прежде всего, человека; в конструкциях с неодушевленными подлежащими эти глаголы теряют возможность образовывать деепричастия). Их основное и производное значения входят в противоречие. Тем не менее, существует ограниченное количество такого рода употреблений деепричастия с неодушевленным субъектом, которые находятся на периферии нормы, но все же встречаются в текстах. Предположительно, они связаны с «молодостью» самой деепричастной формы и нечеткой границей между функциями современных причастий и деепричастий (см. п. 7.3):

(85) Ручка не должна быть тяжелой, чтобы нож, вися у пояса <ср. висящий у пояса>, не опрокидывался и не вылезал из ножен. [В. Семеновский. Снаряжение туриста (1929)]

(86) …дом стоя на одной колонне <ср. стоящий на одной колонне> скоро развалится. (Яндекс)

(87) Гаррисон отослал конвойного, который сопровождал Эдвея, и сам ввел арестанта в свой кабинет; его окна, выходя на тюремный двор <ср. выходящие на тюремный двор>, были заделаны решеткой. (А. Грин. Два обещания)

(88) Милиционер растерянно оглянулся на патрульную машину. Даже стоя поперек дороги <не заменяется на *стоящая поперек дороги из-за отнесенности к местоимению>, она загораживала дай бог полторы полосы. (Яндекс)

В современном русском языке в таких конструкциях чаще употребляются причастия, т.к. причастие может иметь абсолютную временную характеристику, а не относительную, как деепричастие (см. об этом в статье Причастие).

Тяготение деепричастий к одушевленным субъектам обнаруживается и в безличных предложениях: деепричастие не употребляется в собственно безличных конструкциях, при предикатах со значением состояния среды (светает, морозит). В предложениях со значением состояния человека (лихорадит, знобит, тошнит) деепричастия появляются, но отвергаются литературной нормой (см. п. 5.2). В Интернет-ресурсах можно увидеть примеры типа:

(89) Иногда даже тошнит, видя очередную такую пустышку в ярком и распиареном фантике. (Интернет-ресурс)

При этом глаголы в подобных примерах обозначают не физическое состояние, а эмоциональное, а субъектом, как правило, является Говорящий.

В безличных предложениях с модальными словами и инфинитивом (нужно, можно, надо, следует, стоит, полагается + поздороваться) деепричастие возможно, поскольку субъект деепричастия кореферентен субъекту инфинитива, который является одушевленным. При этом нормативными признаются ([Ицкович 1982], [Розенталь 1999]) только те употребления, в которых отсутствует дательный падеж субъекта (см. Дательный падеж):

Примеры:

(90) Необходимо, руководствуясь стрелкой, обойти все флажки и достичь финиша. [«Трамвай» (1990)]

(91) Немного ярких красок можно добавить, посадив несколько растений настурции и бархатцев. [«Сад своими руками» (2003)]

Ненормативным считается такое употребление:

(92) В последнем случае вам нужно использовать один ее элемент, добыв его тем же способом, каким добывают изюм из булок и ртуть из градусников, то есть батарейку придется разломать. [«Химия и жизнь» (1966)]

Об употреблении деепричастий при безличных глаголах см. также в статье Безличность / п. 4.2.

7.3. Конкуренция деепричастий и причастий

Сферы употребления двух глагольных форм – действительного причастия и деепричастия – оказываются близки, пересечения могут возникнуть в присловной позиции (когда деепричастный / причастный оборот непосредственно следует за субъектом, к которому он относится, или непосредственно ему предшествует, см. примеры (85)–(88) (см. п. 7.2)). Конкуренция форм связана, прежде всего, с происхождением деепричастной формы из причастной (см. п. 1.3), однако можно выделить некоторые отличительные признаки каждой из форм, связанные с:

  • рестриктивностью;
  • временной локализованностью.

A. Рестриктивность / нерестриктивность

Причастия имеют рестриктивную (ограничительную) функцию (о рестриктивности см. подробнее в статье Определение), т.е. ограничивают референцию именной группы, с которой соединяются, деепричастия же не меняют референциального статуса именной группы:

(93) …в бальных танцах мастера, играя с музыкой, намеренно растягивают движение… [«Боевое искусство планеты» (2003)] – все мастера, когда играют с музыкой

Ср:

(94) В бальных танцах мастера, играющие с музыкой, намеренно растягивают движение. – только те мастера, которые играют с музыкой

B. Локализованность во времени

Возможность синонимической замены деепричастных оборотов причастными связана с семантикой времени: деепричастие связано «единым временным периодом» ([Бондарко 1987]) с основным предикатом, эта связь предполагает, кроме непосредственного контакта во времени, общую для двух предикатов временную локализованность (локализованное / нелокализованное во времени действие). Причастие же имеет абсолютную временную характеристику, в конструкциях с причастием могут соединяться локализованные и нелокализованные во времени ситуации:

(95) Конфузясь <конфузившийся> в новом и большом обществе, Никанор Иванович, помявшись некоторое время, последовал общему примеру и уселся на паркет по-турецки …. [М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита (1929-1940)][8]

В примере (95) деепричастие от глагола конфузиться в контексте имеет значение ‘смутился (в этом новом большом обществе)’, причастие от этого же глагола будет означать не временное состояние субъекта, а постоянное его свойство: Никанор Иванович, конфузившийся в новом и большом обществе, … = ‘обычно конфузившийся’. Деепричастие совпадает по временной локализованности с основным предикатом (оба действия локализованы во времени), а причастие не совпадает и обозначает нелокализованное действие, в отличие от основного предиката. Ср. форму деепричастия от глагола помяться, значение которого предполагает временную локализацию (некоторое время помялся), причастие в этом случае употребляться не может.

8. Текстовые функции деепричастия

8.1. Деепричастия в повествовательных и описательных контекстах

В силу своей таксисной (см. п. 3) сущности и в связи с тяготением к одушевленному субъекту и акциональным глаголам (см. п. 7.2) деепричастие оказывается востребованным в сюжетных повествовательных фрагментах, в которых выражает динамику происходящих событий:

(96) Приехав домой, она спешила отослать заспанную девку, нехотя предлагавшую ей свою услугу, — сказала, что разденется сама, и с трепетом вошла к себе, надеясь найти там Германна и желая не найти его. [А. С. Пушкин. Пиковая дама]

В этом фрагменте деепричастие совершенного вида выражает динамику событий, деепричастия несовершенного вида переносят нас во внутренний мир героини, в мысли, разворачивающиеся одновременно с событиями, параллельно событиям.

Препозитивные деепричастия совершенного вида являются одним из средств связности, соединяя ряд сюжетно связанных событий в линейной последовательности речи:

(97) [1] Ворвавшись в подъезд, Иван Николаевич взлетел на второй этаж, немедленно нашел эту квартиру и позвонил нетерпеливо; [2] Взяв щетку под мышку, Маргарита вошла в подъезд, толкнув дверью удивленного швейцара; [3] … разломав молотком двери шкафа в этом же кабинете, бросилась в спальню. [4] Разбив зеркальный шкаф, она вытащила из него костюм критика и утопила его в ванне. [М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита (1929-1940)]

Атрибутивно-характеризующую функцию выполняют деепричастия несовершенного вида, например, от глаголов, выражающих внешнее проявление внутреннего состояния героя (краснеть, бледнеть, улыбаться, хмуриться и под.). Деепричастия типа краснея, улыбаясь, хмурясь, ухмыляясь часто употребляются с глаголами речи:

(98) …сказала она, почему-то краснея и опуская глазки [Л. Н. Толстой. Война и мир (1867-1869)]

(99) сказал Пьер, краснея [Л. Н. Толстой. Война и мир (1867-1869)]

(100) ― Товарищ Бездомный, помилуйте, ― ответило лицо, краснея, пятясь и уже раскаиваясь; – Так и пошла! ― вскрикивала Наташа, всё более краснея оттого, что ей не верят; …злобно ухмыльнувшись совершенно в лицо финдиректору, проговорил Варенуха. [М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита]

ПРИМЕЧАНИЕ. Деепричастия типа краснея, улыбаясь указывают на внутреннее состояние человека, не всегда понятное рассказчику, поэтому подобные деепричастия нередко соединяются с местоименным наречием почему-то: сказал Наруто, почему-то краснея; почему-то краснея, сказал Билли Бентли; сказал Саша, почему-то краснея; И я неплохо, - сказала она, почему-то краснея; К Карбышеву тихонько подошла Надя Наркевич и, почему-то краснея, сказала; ''Акведуков я, Семен'', - сказал он, почему-то краснее; Колено разбила, вот я и притащил ее на руках, - почему-то краснея, выдал Ичиго; Вот,— сказал он, почему-то краснея, — ознакомьтесь с текстами (Интернет-ресурс)

По данным Корпуса, при запросе деепричастия краснея из 969 вхождений (при неснятой омонимии) более 85% примеров содержат сочетания деепричастия краснея с глаголом речи, на 393 вхождения при запросе деепричастия хмурясь приходится более 50% примеров с глаголами речи, для деепричастия улыбаясь из 7822 вхождений – примеров с глаголами речи также около 50%.

Важно отметить, что в диалогах основные предикаты нередко представлены глаголами совершенного вида (сказал, ответил, проговорил, прошептал), хотя до 70-х гг. XIX века, в этой позиции преобладали глаголы несовершенного вида[9].

В описательных контекстах деепричастия соединяются с неодушевленными подлежащими, которые обозначают части пейзажа, фрагменты пространства (о возможностях употребления деепричастий при неодушевленном субъекте подробнее см. п. 7.2):

(101) Представьте себе дугообразный морской залив, в недальнем от него расстоянии крепость, над которой идут, возвышаясь по берегу, белые, без крыш, вроде саклей, домики и, образуя как бы пирамиду, коронуются ханским дворцом с высоким минаретом. [А. Ф. Писемский. Путевые очерки (1857)]

Деепричастия несовершенного вида во взаимодействии с глаголами перцептивной семантики создают изобразительный эффект, сближая прозу с поэзией:

(102) Еще летал дождь, а уже появилась, с неуловимой внезапностью ангела, радуга: <…> она повисла за скошенным полем, над и перед далеким леском, одна доля которого, дрожа, просвечивала сквозь нее. <…> В омытом небе, сияя всеми подробностями чудовищно-сложной лепки, из-за вороного облака выпрастывалось облако упоительной белизны. [В. В. Набоков. Благость (1924)]

Ср. из поэтических текстов:

(103) Под голубыми небесами Великолепными коврами, Блестя на солнце, снег лежит… [А. С. Пушкин. Зимнее утро: «Мороз и солнце день чудесный!..» (1829)]

(104) С гнезд замахали крикливые цапли, С листьев скатились последние капли, Солнце, с прозрачных сияя небес, В тихих струях опрокинуло лес… [А. А. Фет. «С гнезд замахали крикливые цапли...» (1883)]

(105) На солнце утреннем пшеница золотая Тихонько греется, росой ещё сверкая. Ночною свежестью лазурь ещё ясна. Выходишь из дому, хоть незачем; видна На волнах зыбких трав, текущих вдаль, желтея, Ольхами старыми обросшая аллея… [Ф. К. Сологуб. «На солнце утреннем пшеница золотая...» (1890-1922)]

(106) Желтея, на балкон Глядит туманный диск луны… [И. Ф. Анненский. Тоска мимолетности: «Бесследно канул день. Желтея, на балкон...» (1904)]

Деепричастия несовершенного вида могут обозначать направленность или пространственные границы протяженных в пространстве объектов:

(107) У берега лежали ровно большие камни, спускаясь в самую реку. Это было что-то вроде лестницы. (К. Коровин)

(108) …на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльборусом... [М. Ю. Лермонтов. Герой нашего времени (1839-1841)]

(109) Обсаженная среднего роста липами с каплями дождя,<…> она <улица> шла с едва заметным наклоном, начинаясь почтамтом и кончаясь церковью, как эпистолярный роман. (В. В. Набоков. Дар)

Деепричастие совершенного вида в подобных контекстах маркирует присутствие наблюдателя:

(110) Улица пошла под уклон, и, начавшись почтамтом, кончилась церковью – наблюдатель шел по незнакомой улице[10].

Деепричастие совершенного вида в описательных контекстах делает их более динамичными:

(111) Хмель, глушивший внизу кусты бузины, рябины и лесного орешника и пробежавший потом по верхушке всего частокола, взбегал наконец вверх и обвивал до половины сломленную березу. Достигнув середины ее, он оттуда свешивался вниз и начинал уже цеплять вершины других дерев или же висел на воздухе, завязавши кольцами свои тонкие, цепкие крючья, легко колеблемые воздухом. [Н. В. Гоголь. Мертвые души (1842)]

(112) Ёлка была ― сосновая веточка, воткнутая в щель табуретки. Плетеница разноцветных маловольтных лампочек, обогнув её дважды, спускалась молочными хлорвиниловыми проводами к аккумулятору на полу. [А. И. Солженицын. В круге первом (1990)]

Употребление деепричастия может быть связано с жанром. Так, в жанре путевых записок (18–19 вв.) мы встречаем:

(113) … подъехав к спуску довольно крутому едва по мелкому камню текущей речки, по левую сторону виден пространной яблонной сад… [А. Н. Радищев. Описание моего владения (1800-1801)]

(114) «От Однодворки, поднявшись на гору и проехав лесом вёрст 12, откроются во все стороны холмы и долины, от лесов обнажённые, многие деревни и деревушки или починки и изгороды». [А. Н. Радищев. Записки путешествия в Сибирь (1790)]

(115) Переехавши Иртыш, на самом берегу реки, на высоте расположен город Каинск. (М. И. Пущин. Записки о Пушкине. Письма)

Эти примеры не соответствуют литературной норме (правильно: подъехав / поднявшись, увидишь), но их частотность говорит о том, что деепричастная форма глагола движения и изменения положения в пространстве в соединении с глаголами восприятия – типовая конструкция для путевых записок в XVIII–XIX вв.

Примеры из путевых записок (из путеводителей, туристических рекламных текстов) обусловлены подвижной точкой зрения наблюдателя. Эти употребления деепричастия не признаются нормативным, поскольку нарушают правило односубъектности (см. п. 4), но именно эти (жанрово обусловленные) нарушения правила, по данным Интернет-ресурса, являются частотными:

(116) …поднявшись, видно фрагмент стены и колонну перед обрывчиком… (Интернет-ресурс)

(117) Поднявшись выше, видно поляну, откуда начался подъём (по краям было 3 цилиндра охраны) (Интернет-ресурс)

(118) ...откуда поднявшись, видно полгорода…(Интернет-ресурс)

(119) Поднявшись с дороги на гору, виден массив, по которому шли вначале. (Интернет-ресурс)

(120) Поднявшись на хребет (1,503 м.н.у.м.), перед нами открывается вся панорама вершин хребта Красна. (Интернет-ресурс)

(121) Меняются также визуальные ориентиры: с начала у подножия горы видно маленькое облако, а поднявшись на 300 метров вверх по горе, это облако будет находиться совсем рядом, на одной высоте с дорогой. (Интернет-ресурс)[11]

Другим речевым жанром, требовавшим деепричастий, был жанр объявлений. Вот примеры из текстов XVIII–XIX вв.[12]:

(122) По Литейной, пройдя Лютеранскую церковь, по Васильевской улице отдается в наем дом (1801 г.)

(123) Продается под строение хорошего дома место в 40 сажен длины и 30 поперешнику. Против Никольского собора, одним углом поворотясь к Никольскому каналу, другим по Театральному проспекту (1790 г.)

(124) У Спаса на Сенной, в Гороховой улице, от Рындина кабака к графскому пролому, недошед Аринкиного мосту, по правой руке, в немазаном доме вдовы Анны Никифоровой продаются птицы…(1763 г.)

С появлением постоянных названий улиц и нумерации домов необходимость в подобных конструкциях отпала, остались лишь производные предлоги не доходя, не доезжая.

8.2. Деепричастия в поэтическом тексте

Поэтический текст является для авторов полем для экспериментов с деепричастными оборотами и выявляет семантический (см. п. 8.2.1), морфологический (см. п. 8.2.2) и синтаксический (см. п. 8.2.3) потенциал этой формы.

8.2.1. Семантические эксперименты с деепричастиями

В поэзии деепричастия часто используются как средство одушевления неодушевленных объектов (персонификация), это связано с их тяготением к одушевленному субъекту (см. п. 7.2) См. в стихах Б. Пастернака:

(125) Со своей ли поссорившись тенью, / громыхает заслонкой огонь?

(126) И солнце, садясь, соболезнует мне…

(127) Как обещало, не обманывая, / проникло солнце утром рано / косою полосой шафрановою / от занавеси до дивана…

(128) Вот путь перебежал плотину, / на пруд не посмотревши вбок.

В стихах И. Бродского:

(129) И ветер, ухватившись за концы,/ бушует в наступлении весеннем, /испуганному блеянью овцы / внимая с нескрываемым весельем.

(130) Предъявляя транзит,/ только вечер вчерашний / торопливо скользит / над скворешней, над пашней.

(131) В деревянных вещах замерзая в поле, / по прохожим себя узнают дома.

Персонифицироваться могут не только природные стихии, растения, небесные тела, строения, но и абстрактные понятия, например, архитектура в одноименном стихотворении И. Бродского:

(132) Ты, грубо выражаясь, сыто / посматривая на простертых ниц, / просеивая нас сквозь сито / жил, единиц, / заигрываешь с тем светом, / взяв формы у него взаймы, / чтоб поняли мы, с чем на этом / столкнулись мы.

8.2.2. Морфологические эксперименты с деепричастиями

В поэтических текстах на протяжении всего XX века наблюдается большое количество устаревших, ныне просторечных, форм на -учи/ючи:

(133) Это вечер из пыли лепился и, пышучи, целовал вас, задохшися в охре пыльцой. [Б. Л. Пастернак. Послесловье : «Нет, не я вам печаль причинил...»(1917-1919)]

(134) В те поры Пашков, землицы новой ищучи, даурские народы под руку Государя приводил. [М. А. Волошин. Протопоп Аввакум : «Прежде нежели родиться -- было...» (1918)]

(135) Он дирижировал кавказскими горами / и машучи ступал на тесных Альп тропы, / и, озираючись, пустынными брегами / шел, чуя разговор бесчисленной толпы. [О. Э. Мандельштам. «Он дирижировал кавказскими горами...» (1934)]

Авторы могут образовывать деепричастие от глаголов, которые в узусе не имеют деепричастных форм:

(136) На волоске груди пузырясь, Дрожит подземное ситро. [В. И. Нарбут. Арахис : «Орехом земляным усатый...» [Воспоминания о Сочи-Мацесте, 1] (1936)]

(137) Не один уж листок, золотея, Опустился, кружась, у ворот, Сиротеет сквозная аллея… [Вс. А. Рождественский. «Всё краснее и ярче рябина...» (1976)]

(138) День стоял о пяти головах, и, чумея от пляса, Ехала конная, пешая шла черноверхая масса…[О. Э. Мандельштам. «День стоял о пяти головах. Сплошные пять суток...» (1935.04.05)]

(139) Плыла черепица, и полдень смотрел, Не смаргивая, на кровли. [Б.Л. Пастернак. Марбург : «Я вздрагивал. Я загорался и гас...» (1916-1928)]

(140) Далеко, на другой земле Рыдает пес, обезголосев. [Б. Л. Пастернак. Мельницы : «Стучат колеса на селе...» (1915-1928)]

(141) После, сронив ароматы, Прянув за грани скалы, Мчались мы с бурей косматой Тмином и мятой яйлы! [В. Я. Брюсов. «Краткими складками взморщи...» (1924.07.17)]

8.2.3. Синтаксические эксперименты с деепричастиями

Синтаксические эксперименты заключаются в изменении основного предиката, к которому относится деепричастный оборот, вплоть до полного исчезновения первого[13]. В поэзии деепричастие может соотноситься не только с глагольным предикатом, но и с именным (о возможностях соотношения деепричастного оборота с именным предикатом см. п. 1.2):

(142) Не только, грозы разрывая раскаты, Был луч ее ярок и жгуч…[Вс. А. Рождественский. Игла над Невой : «Не только, грозы разрывая раскаты...» (1976)]

(143) Стан по поясницу Выпростав из гробовых пелен — Взлет седобородый: Есмь! — Переселенье! — Легион! [М. И. Цветаева. Цикл «Деревья» (1922)]

Деепричастие соотносится в примере (142) с глагольной связкой и именем прилагательным, выражающим постоянный признак (см. п. 1.2), а в примере (143) опорной формой для деепричастия является отглагольное имя существительное.

Независимый деепричастный оборот может быть понят только в контексте. Такие деепричастные обороты встречаются в творчестве авторов Серебряного века, однако они немногочисленны:

(144) Водопадами занавеса, как пеной — Хвоей — пламенем — прошумя. Нету тайны у занавеса — от сцены (Сцена — ты, занавес — я). [М. И. Цветаева. «Занавес» (1923)]

(145) Брандта, я встретил; он, выпучив губы, сжимая крюкастую палку, сидя в Александровском саду на лавочке и вперяся в красные листья, которые с мерзлой пылью крутились: в косматый туман; увидавши меня, он опять намекнул мне о возможности нам драться; и мне даже показалось, что он поджидал меня здесь. [А. Белый. «Начало века» (1930)]

Деепричастный оборот может соотноситься со страдательным залогом (хотя это запрещается нормой (см. п. 5.1):

(146) Игральным шариком иль мячиком не будь! Польстив играющим, в низкопоклонстве пылком Мяч обращен ко всем лицом, а не затылком… [А. Е. Адалис. Двуличие: «Слова, которые пошли с делами врозь...» (1945-1969)]

(147) Знаю только, что дедов и прадедов речь, Сохранив их живое дыханье, Мне дана, как когда-то наследственный меч Завещался сынам в достоянье. [Вс. А. Рождественский. «Родословное древо? Оно у меня...» (1977)]

В поэзии форма деепричастия часто заменяет причастие благодаря своей краткости и неизменяемости (о соотношении форм причастия и деепричастия в прозаическом тексте см. п. 7.3). По данным Корпуса, в прозаическом тексте полных причастий приблизительно в два раза больше, чем деепричастий[14]; в Поэтическом подкорпусе их количество приблизительно одинаково[15].

9. Библиография

10 Основная литература по теме

  • Абдулхакова Л.Р. Развитие категории деепричастия в русском языке. Казань. 2007.
  • Богуславский И.М. О семантическом описании русских деепричастий: неопределенность или многозначность? // Известия АН, Серия литературы и языка, 36(3). 1977. С. 270–281.
  • Грамматика 1980 – Шведова Н.Ю. (Ред.) Русская грамматика. Т.1 Фонетика, фонология, ударение, интонация, словообразование, морфология. М.: Наука. 1980. Т. 1: §§1589–1593. Т. 2: §§2104–2107.
  • Йокояма О. В защиту запретных деепричастий // Flier M. (Ed.) American Contributions to the Ninth International Congress of Slavists (Kiev, September 1983), Vol. 1 Linguistics. Columbus, Ohio: Slavica. 1983.
  • Козинцева Н.А. Деепричастие // Лингвистический энциклопедический словарь. М. 1990.
  • Недялков В.П. Основные типы деепричастий // Типология и грамматика. М. 1990.
  • Храковский В.С. (Отв. ред.) Типология таксисных конструкций. М. 2009.
  • Шмелева Т.В. Деепричастия на службе у модуса // Системный анализ значимых единиц русского языка. Синтаксические структуры: Межвузовский сборник. Красноярск. 1984. C. 64–70.
  • Якобсон Р.О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. М. 1972.
  • Birzer S. Русское деепричастие: процессы грамматикализации и лексикализации [Das russische Adverbialpartizip. Grammatikalisierungs- und Lexikalisierungsprozesse]. Slavolinguistica, 11. München: Otto Sagner. 2010.
  • Haspelmath M., Konig E. (Eds.) Converbs in Cross-Linguistic Perspective: Structure and Meaning of Adverbial Verb Forms - Adverbial Participles, Gerunds. Berlin: Mouton de Gruyter. 1995.

[1] Термин «деепричастие» применительно к диалектам является спорным. Рассматриваемую форму называют в лингвистической литературе: «причастная форма» [Кузьмина, Немченко 1971], «отпричастная форма» [Кузьмина, Немченко 1971], «предикативное деепричастие» [Касаткин 2005], [Трубинский 1985], т.к. она имеет только морфологическое сходство с деепричастием в литературном языке.

[2] Исследование проводилось по Основному корпусу (со снятой и неснятой омонимией) на текстовом объеме в 1000 документов. Это значит, что каждый суффикс в соединении с видовой характеристикой глагола рассматривался на 1000 документов. Из суммы вхождений вычитались случаи омонимии частеречной и омонимии видовой. По результатам исследования 1000 документов делались выводы обо всем исследуемом Подкорпусе.

[3] Для Р. О. Якобсона такое употребление не было архаичным, т.к. без оговорок он приводит примеры: Встречав ее в ранней молодости, он снова увидел ее через двадцать лет; Никогда не встречав его раньше, я вчера познакомился с ним. Позднее такие употребления обсуждались в [Ковтунова 1964], [Бондарко 1987], [Князев 2007]. И все исследователи относили подобные употребления к архаичным.

[4] Модусом называют часть содержания высказывания, в которой представлено отношение субъекта сознания и речи к сообщаемому (диктуму). Лингвистический термин «модус» принято возводить к работам Ш. Балли, который писал: «Логическим и аналитическим выражением модальности служит модальный глагол (например, думать, радоваться, желать), а его субъект – модальный субъект – оба вместе образуют модус, дополняющий диктум» [Балли 1955: 44]. В русистике термин «модальный субъект» во избежание терминологической путаницы («модальный » от «модальность» vs. «модальный» от «модус») заменен на «субъект модуса» [Золотова и др 1998(2004)].

[5] Этот признак перехода деепричастия в наречие отмечен в [Виноградов 1947(1986):294]

[6] Об этих конструкциях см. [Шмелева 1984].

[7] Примеры Г. А. Золотовой [Золотова и др. 1998(2004):68].

[8] Этот пример рассмотрен в книге [Золотова и др. 1998(2004):255]

[9] О тенденции выбора вида в постпозитивных словах автора см. работы А. Я. Шайкевича (ср., например, [Шайкевич 2011]).

[10] О связи глагольного вида и наблюдателя см. [Апресян 1986], [Падучева 1996].

[11] Если возвращаться к проблеме нормы, то следует отметить, что первые три примера гораздо ближе к грамматической норме, чем остальные три. Ср: Поднявшись на гору, увидишь долину / можно увидеть долину / видно долину; ??Поднявшись на гору, видна долина / открывается вид на долину. Из пяти синонимичных предложений первые два абсолютно нормативны, третье же, в отличие от 4-го и 5-го, ближе к норме.

[12] Примеры из книги А. А. Иванова «Петербург в старых объявлениях». М. 2008.

[13] Об экспериментах с деепричастиями у М. Цветаевой см. [Ревзина 2009].

[14] В Основном корпусе, состоящем из 192 840 904 слов, встречается 1 676 936 деепричастий и 3 157 967 полных причастий.

[15] В Поэтическом подкорпусе, состоящем из 6 225 404 слов, встречается 73 554 деепричастия и 77 212 причастий.